Диалог. Карнавал. Хронотоп. Сетевой архив.

Журнал научных разысканий о биографии, теоретическом наследии и эпохе М. М. Бахтина

ISSN 0136-0132

Диалог. Карнавал. Хронотоп. → 1999 → 1

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1
76 77
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1

O.Н.Осмоловский

Гносеология Ф.М.Достоевского

Принципы познания человека и мира имеют первостепен ное значение в художественном сознании писателей и активно влияют на творческий метод, художественную систему и, прежде всего, на способ раскрытия литературных характеров. Сюжетное действие воспроизводит, по существу, познавательно-оценочные отношения героев, переживание и осмысление ими своего и чужого бытия.

Гносеологическая тема стала особенно актуальной в сознании и творчестве Достоевского. Исследование им неизведанных и чрезвычайно сложных переходных, хаотических форм жизни и сознания людей могло быть осуществлено лишь на основе радикального обновления принципов, приемов и средств их познания. Он значительно обогатил не только художественную, но и общегуманитарную методологию, позволившую неизмеримо расширить границы духовного освоения мира. Проблема истинного знания приобрела у него онтологическое значение и рассматри валась как одна из важнейших предпосылок нравственного совершенствования и духовного единения людей. Высшую цель познания он видел в понимании сущности бытия, смысла и цели человеческой жизни.

Философским основанием гносеологии Достоевского стала органическая концепция мира — признание его целостности и иерархической соотнесенности всех его сфер и явлений. «… Всё как океан, всё течет и соприкасается, в одном месте тронешь — в другом конце мира отдается», — таким видит мир его герой старец Зосима и сам автор романа (14, 290)¹. Столь же едино и взаимосвязано и человеческое бытие. «Человечество в его целом есть, конечно, только организм. Этот организм бесспорно имеет свои законы бытия», — писал Достоевский, и он— видел конечную задачу науки в познании сущности и связи природного и человеческого бытия.

Идея единства мира была унаследована русскими мыслителями от христианства и пантеизма. Существенное влияние на ее утверждение оказали также Шеллинг и Гегель. Ее русский вариант первоначально был сформулирован Киреевским и Хомяковым и получил оригинальное обоснование и развитие в филосо
фии всеединства В.С.Соловьева и его последователей — П.А.Флоренского, С.Л.Франка, Л.П.Карсавина, Н.О.Лосского, С.Н.Булгакова и других. Немаловажная заслуга в ее разработке принадлежит Достоевскому. Он исходит из признания единства мирового и человеческого бытия и необходимости их цельного изучения. Согласно его убеждению, лишь знание общих законов мирового развития открывает возможность истинного понимания отдельных сфер и событий, в том числе исторической и индивидуальной судьбы людей.

Достоевский неизменно придерживался убеждения, что в познании мира и человека первично непосредственное целостное созерцание. Последующее углубленное, аналитическое знание приобретается через уяснение значения и функции отдельных частей познаваемого в их иерархических связях между собой и с системой целого. Эта древняя проблема соотношения целого и части в процессе познания стала объектом специального исследова ния в герменевтике, а затем и в гештальтпсихологии. Суть ее часто сводится к неразрешимому противоречию: чтобы понять целое, необходимо знать смысл и назначение его отдельных частей, а для этого нужно понимать смысл целого (так называемый «герменевтический круг»). Познание выглядит как движение по кругу — возвращения от целого к частям и наоборот. Парадокс герменевтического круга, по В.Дильтею, состоит в том, что «для всякого (истолкования) характерно такое продвижение вперед, которое переходит от восприятия определенно-неопределенных частей к попытке захватить смысл их целого, чередующейся с попыткой, исходя из смысла этого целого, точнее определить и сами эти части»². Дильтей так и не нашел логическое решение противоречия «кругового познания» и советовал указанную операцию проделывать до тех пор, пока не будет исчерпан весь смысл познаваемого. Этот методологический принцип был первоначаль но предназначен для исследования текста, а затем Ф. Шлейермахер провозгласил его универсальным, применимым и к психологическому пониманию³. Но ученый пришел к заключению, что проблема соотношения целого и части в процессе познания не разрешима в пределах рационалистического сознания, и нашел выход в признании первичности целостного, интуитивного понимания.

Достоевский тоже настаивает на том, что логический анализ, разобщенный с непосредственным созерцанием целого, не

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
O.Н.Осмоловский
Гносеология Ф.М.Достоевского

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1
78 79
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1

способен уразуметь его сущность. Отец Паисий говорит Алеше Карамазову, что «… мирская наука, соединившись в великую силу, разобрала, в последний век особенно, все, что завещано в книгах святых нам небесного, и после жестокого анализа у ученых мира сего не осталось изо всей прежней святыни решительно ничего. Но разбирали они по частям, а целое просмотрели, и даже удивления достойно, до какой слепоты» (14, 155). Достоевский, несомненно, разделял мысль своего героя. В сфере гуманитарного знания он признает основополагающим интуитивное понимание и порядок изучения от общего к отдельному. К этому принципу позднее пришел и Н.О.Лосский. Согласно его мнению, «познание исходит из созерцания целого, и это созерцание руководит направлением анализа»⁴. Противоречие «герменевти ческого круга» оказалось непреодоленным в рациональном сознании, но нашло разрешение в интуитивной философии. Вопрос о соотношении части и целого, синтеза и анализа у Достоевско го решается признанием наличия у каждого человека априорных знаний и способностей откровения -интуитивного, позволяющих проникать в сущность целого еще до изучения его составляющих. «В человеческом уме, — по убеждению Достоевского, — понятие о предмете, и даже совершенно цельное понятие, всегда предшествует основательному знанью этого предмета. Итак, мы воспринимаем природу целым, но бессознательно или малосознатель но» (20, 196). Сверхразумное знание первично и определяет уровень последующего «основательного знания». «Можно многое не сознавать, а лишь чувствовать. Можно очень многое знать бессознательно», — уверял он (21, 37). Им признавалось также наличие врожденных иррациональных идей, служащих основой синтетического знания. «Есть идеи невысказанные, бессознательные и только лишь сильно чувствуемые; таких идей много как бы слитых с душой человека» (21, 17).

Идеальная форма познания — целостное ви́дение мира в его многоразличии — пока еще не доступна человеку и присуща лишь богу. Человек в научном познании идет противоположным путем — от изучения отдельных фактов к обобщающим выводам. «Натура бога, — отметил Достоевский, — прямо противополож на натуре человека. Человек по великому результату науки, идет от многоразличия к Синтезу, от фактов к обобщению их и по знанию. А натура бога другая. Это полный синтез всего бытия, саморассматривающий себя в многоразличии, в Анализе» (20, 174).
Но наука, по его мнению, изучила слишком мало фактов, чтобы выработать правильное цельное представление о действительнос ти. «Путаница и неопределенность теперешних понятий, — продолжал он свою мысль, — происходит по самой простейшей причине: отчасти оттого, что правильное изучение природы происходит весьма недавно (Декарт и Бекон) и что мы еще собрали до крайности мало фактов, чтоб вывести из них хоть какие-нибудь заключения» (20, 175). Стремление научной мысли к обобщающим заключениям при недостатке эмпирических знаний приводит к искаженным представлениям об изучаемых фактах и мешает их целостному видению. Достоевский подчеркивал, что «… знание предмета, если оно еще не совершенно полное, может вредно влиять на цельное восприятие предмета» (20, 196).

Основную причину бессилия науки описать картину мира и постичь тайну человека он видел в ее пристрастии к рационалис тической методологии и нарушении естественного хода познания — от целостного чувственного восприятия к анализу и обратно к синтезу, но на более высоком уровне.

Главной гносеологической проблемой для Достоевского, как и для науки в целом, стал вопрос о субординации и сферах действия веры, интуитивного, эмпирического и рационального познания. Русский мыслитель, подобно В.Дильтею, разграничивал естественно-научную и гуманитарную методологию. Он не отрицал ценность рационального и эмпирического знания, но в науках о душе предпочтение отдавал непосредственному внутреннему опыту. «Познать природу, душу, бога, любовь… Это познается сердцем, а не умом», — писал он старшему брату (28(1), 53). Эта мысль, по всей вероятности, была навея на романтика ми и, в частности, Шеллингом, который провозгласил первичность бессознательного в гносеологии других сферах духовной деятельности. Личный опыт русского писателя вполне соответствовал этому убеждению.

Общий кризис просветительского и буржуазного гуманизма сказался и в недоверии к рационалистической методологии в сфере гуманитарных наук. Более популярным в России во второй половине XIX века становится интуитивизм. Соответствен но снижается влияние Гегеля и Канта и растет популярность Шиллера, Шеллинга и особенно Шопенгауэра. Интеллектуаль ному объяснению мира и человека подавляющее большинство русских философов и художников предпочитает интуитивное по

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
O.Н.Осмоловский
Гносеология Ф.М.Достоевского

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1
80 81
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1

нимание.

Достоевский резко критиковал европейскую метафизику за ее отвлеченность, узко рационалистическое толкование бытия. Логическое мышление способно объяснить лишь обусловленный мир, где действуют причинно-следственные связи. А эмпиричес кое знание ограничено поверхностью вещей и явлений и не дает представления об их сущности и внутренних связях. Приближение к истине достигается всеми познавательными способностя ми, но синтезирующую функцию выполняет интуитивное мышление. Оно является высшей формой гуманитарного познания, так как в итоге способно дать целостное представление о жизни. Чтобы уйти от противоречий рассудка, нужно обратиться к внутреннему и жизненному опыту и довериться переживанию и интуиции. «Можно ошибиться в идее, но нельзя ошибиться сердцем…», — сознавал Достоевский (28(1), 209). Еще до знакомства с философией Канта русский писатель пришел к осознанию ограничен ности познавательных способностей разума. Логическое мышление познает мир фрагментарно, и ему недоступна тайна целого. Оно либо обобщает свойства и сущность однородных явлений в форме умозаключений и понятий, отвлекаясь от их индивидуаль ных различий и этим обедняя представления о них, либо расчленяет явления и процессы на составные элементы, часто игнорирует их нерасторжимую связь с целым и этим упускает возможность углубить представление о целом через его части. И в том, и в другом акте теоретического познания (синтезе и анализе) значительно обедняются представления о познаваемом и таится возможность его искаженного понимания. Вещи и явления всегда богаче, чем наши понятия о них. «Но, разумеется, — размышлял Достоевский, — никогда нам не исчерпать всего явления, не добраться до конца и начала его. Нам знакомо одно лишь насущное видимо-текущее, да и то понаглядке, а концы и начала — это все еще пока для человека фантастическое» (23, 145). Мир бесконечно многообразен, и логическая мысль не в состоянии охватить его во всей сложности и многоразличии, предугадать результаты развития материальных и тем более духовных процессов. Мудрый герой Достоевского Порфирий Петрович, порицая рационалистическое понимание жизни, говорит Раскольникову: «Логика угадает три случая, а их миллион!» (6, 197). Абстрактная мысль не обладает способностью контролировать свою достоверность и, отдаляясь от чувственного опыта, создает произвольные пред
ставления о действительности. «… Ум человека, увлекшись в область знаний, действует независимо от чувства, следовательно, от сердца», — писал Достоевский старшему брату (28(1), 54). Ум несамостоятелен и спекулятивен, может мотивировать как добрые, так и злые поступки. «Разум-то ведь страсти служит…», — заявляет в согласии с Достоевским его герой Свидригайлов (6, 215). Разум не только служит страсти, но и возбуждается ею, «мысль зарождается в душе» (28(1), 54). Заблуждения разума лишают человека возможности правильно ориентироваться в мире, что порой приводит к трагическим последствиям. Об этом и повествуют романы Достоевского.

Одна из важных гносеологических тем у него — отношение слова к действительности. Разум мыслит и познает мир через слово, которое многообразие сводит к единству, обозначает неизвестное через известное и упускает феноменальное содержание именуемого. Поэтому разум пригоден для типологической характеристики и не способен постичь индивидуальные различия вещей, явлений и тем более людей. Абстрактные понятия могут создать и ложные представления о жизни. Они фиксируют завершенные знания о действительности, в то время как она находится в непрерывном развитии и изменениях. Тем не менее результаты познания могут быть зафиксированы только в словесной или другой знаковой форме, хотя знак не в состоянии точно передать наши представления о мире и о нас самих. Итоги своих размышлений на эту тему Достоевский записал в тетради: «И если б особь каждая могла проявиться вся, но она не может, ибо мысль изреченная есть ложь» (24, 132). Понятийное слово обезличивает и не способно выразить субъективный мир человека и иррациональ ные душевные процессы.

Антропоцентристское сознание писателя, естественно, тяготело к психологическому познанию людей. Его принципы постижения личности во многом близки к дильтеевской реалисти ческой психологии. Психологическое обоснование немецкий ученый считал необходимым для всех наук о духе⁵. Достоевский тоже проявлял настойчивый интерес к соотношению психологии и теории познания. Многие антропологические и гносеологические идеи не выражены им эксплицитно, но воплощены в его художественной прозе. Главная задача психологии, по Дильтею, — понимание душевной связи человека с действительностью, а «основание теории познания, — по его словам, — заключается в жи

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
O.Н.Осмоловский
Гносеология Ф.М.Достоевского

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1
82 83
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1

вом сознании и общезначимом описании этой связи»⁶. В художественном исследовании человека у Достоевского, как и у всех писателей психологического направления, на первом плане находятся духовно-эмоциональные отношения между героями и окружающим их миром. «Все основано на чувстве, на натуре, а не на разуме», — утверждал Достоевский. В своих произведениях он показал, что любая форма деятельности, в том числе и познавательная, сопровождается переживанием, активно влияющим на душевные связи человека с действительностью. Полнота и глубина этих связей обогащает внутренний опыт и является важнейшей предпосылкой достоверного понимания жизни и ее отдельных явлений.

Познавательный пафос Достоевского направлен против упрощенных представлений о действительности. Для него «… все на свете загадка!» (14, 99). Но самая трудная загадка — сам человек и его отношения с окружающим миром. «Сложен всякий человек и глубок, как море, особенно современный, нервный человек», — сознавал писатель (24, 129). Трудность понимания личности, ее тайна заключается в неопределенности человеческой природы, непостижимом соотношении свободы и предопрелен ности деятельной воли. Феномен личности Достоевский видел в духовной суверенности и сосредоточил свои усилия на уяснении сущности и границ свободы, ее духовно-психологических и социально-исторических условий. Человек одновременно принадлежит к двум мирам — материальному и идеальному, — и в связи с этим обусловлен своей физической и социальной природой, но относительно самостоятелен в сфере духовной жизни. Но первоосновой жизнедеятельности и свободы людей являются иррациональные силы, неподвластные разуму и познанию. Дуализм людской природы и раздвоенность сознания делают человека неустойчивым, склонным к своеволию. Люди часто совершают действия вопреки своим намерениям и здравому смыслу. Трудно предвидеть как общую логику развития личности, так и ее отдельные поступки. Человек не только до конца непостижим чужим сознанием, но часто и сам не может разобраться в себе. Широта, многосоставность и противоречивость человеческой душ и значительно затрудняют самопознание. Раскольников, пережив крушение надежды управлять своей судьбой и другими людьми, вынужден признать, «… что действительно никто не знает, что с ним может случиться» (6, 148). Он оказался беспомощным перед сти
хийными силами натуры и непреложными законами жизни, не поддающимися рационалистическому контролю и объяснению. Теоретическое знание людей недостаточно для понимания отдельного человека, так как общие законы действуют в каждом сугубо индивидуально, и ими далеко не исчерпывается субстанцио нальная сущность личности. Типологическая характеристика применима лишь к примитивным людям, лишенным духовной свободы и подчиненным законам среды. Так, для Достоевского «… господин Лужин ясен» (6, 36) и исчерпывается типичными свойствами буржуазного дельца. Духовно свободный человек уникален, и для его понимания необходим феноменологический подход. Размышляя о степени зависимости человека от общества, Достоевский отметил: «Принадлежит, но не весь. Личность мы можем знать из частного, человек не столько касается общества, остальное угадываем, но есть то, об чем мы и понятия составить не можем, и это в каждом человеке; да иначе он не был бы такою конкретною особью, личностью» (24, 149).

Сущность человека неуловима в теоретических определениях и вследствие своей незавершенности. «… Человек есть на земле, — по Достоевскому, — существо только развивающееся, следовательно, не оконченное, а переходное» (20, 173). Понять истинную людскую природу возможно только в перспективе ее исторического развития, когда люди достигнут полной духовной свободы. Наиболее полно человеческая сущность проявилась в Христе. Приближение к его святости и есть возвращение человека к своей первородной сущности. Имея в виду человеческую природу, Достоевский заметил: «Понять нельзя на земле, но закон ее может предчувствоваться и всем человечеством в непосредствен ных эманациях (Прудон, происхождение бога) и каждым частным лицом» (20, 174). Человеческое бытие не ограничено земными связями и соприкасается с высшими потусторонними мирами. «Многое на земле от нас сокрыто, — говорит старец Зосима, — но взамен того даровано нам тайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и высшим, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных. Вот почему и говорят философы, что сущности вещей нельзя постичь на земле» (14, 290). Человек находится в системе многочисленных сознаваемых и неосознанных связей, ближайших и отдаленных, земных и потусторон них. Понимание конкретного человека предполагает уяснение его индивидуальной природы, законов и на

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
O.Н.Осмоловский
Гносеология Ф.М.Достоевского

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1
84 85
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1

правления духовно-психологического развития, уровня свободы и обусловленной воли, веры, идеалов и иерархии ценностей его отношения к людям, социальной и культурной среды, соотношения характера и мировоззрения, духовной и природной жизни, социального происхождения и семейного воспитания.

Сознание чрезвычайной сложности человека и бытия не привело Достоевского к агностицизму. Для него было малоубеди тельно теоретическое и эмпирическое знание, и он искал иные подходы к постижению душевной жизни. Писатель скептически относился к рационалистической и эмпирической психологии. Рационалистическая психология объясняет человека общими законами или переносит данные самопознания индивида на других людей. И в том, и в другом случае упускается главное — познание феноменологии личности. Эмпирическая психология ограничивается наблюдением и опытным знанием и не в состоянии объяснить связи психологических фактов с целостной душевной жизнью личности.

Большинство писателей и психологов в определении человека исходят из его характера как устойчивой индивидуальной системы природных и социальных свойств. Познание человека часто сводится к их разграничению и уяснению их взаимодейст вия, влияния на поведение и судьбу индивида. Эта проблема была унаследована от просветителей, уверовавших в чистоту изначальной человеческой природы и рассматривавших пороки как вторичные свойства, привитые социальной средой. Русские писатели более реалистично понимали человеческую натуру и истоки зла видели не только в неразумном устройстве общества, но и в ней самой. Но они сохранили веру в духовную свободу человека, возможность обуздания эгоистической воли и первопричину царящего в мире зла искали в социальном устройстве общества. Поэтому их познавательный интерес был сосредоточен на отношении личности и общества, диалектике природного и социального в человеческом характере, на мере свободы и предопреде лен ности поведения людей.

Пушкин, Гоголь, Тургенев, Гончаров, Лесков, Чехов и другие писатели сосредоточены на познании диалектики характера и прослеживают его проявления в различных жизненных ситуациях, выясняя влияние природных и социальных сил на поведение и судьбу персонажей. Гоголь, Тургенев, Лесков, отчасти Чехов, подобно Шопенгауэру и Бергсону, считали характер чело
века неизменным и предпочитали статический подход к его определению. Их сюжеты развиваются в строгом соответствии с характером героев, раскрывают его устойчивые черты, определяю щие их поведение, а часто и конечную судьбу.

Достоевский тоже считал характер ядром личности, но его интересовали более сложные «недоконченные» исторические типы людей с поляризованной натурой и разорванным, трагическим сознанием. Их характер резко изменчив, не тождественен их личности и поведению. В Раскольникове, как и у большинст ва героев Достоевского, «… два противоположные характера поочередно сменяются» (6, 165). Раздвоение пронизывает все сферы их души и психики, мысли и чувства. Состояние и поведение героев детерминировано не столько характером, сколько внутренними противоречиями. Решающую роль в их судьбе играет в большей мере не характер, а идеология, хотя предпосылки приобщения к ней заложены в нем. Негативная идея производит радикальный переворот в сознании и психике. «Измениться в убеждениях, — считал Достоевский, — значит … тотчас же измениться во всей жизни»⁷. Но идея не выражает цельную личность человека и часто находится в конфликте с натурой, порождает душевный хаос. Одно из высших достижений гносеологического разума Достоевского — познание человека через идею, душевные противоречия и трагические конфликты.

Достоевский противопоставлял себя традиционной психологии и искал более эффективные реалистические способы проникновения в тайны человеческой души. «Меня зовут психологом: неправда, я лишь реалист в высшем смысле, то есть изображаю все глубины души человеческой», — возражал писатель (27, 65). Интеллектуальному и эмпирическому объяснению он предпочитал понимание — целостное ви́дение человека в процессе непосредственного общения. Понимание — синтетический акт, включающий в себя интуитивный, эмпирический и интеллекту альный способы познания при решающем значении чувственной интуиции. «Нужно иметь сердце, чтобы понять!» — убежден Достоевский (8, 404).

Концепция понимания, первоначально разработанная влингвистике (В.Гумбольдт) и психологии (В.Дильтей), за последние сорок лет стала одной из ключевых междисциплинарных проблем и изучается преимущественно в гносеологическом аспекте в ряду таких категорий, как познание, знание, объяснение, интерпрета

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
O.Н.Осмоловский
Гносеология Ф.М.Достоевского

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1
86 87
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1

ция, и часто подменяется ими. Наиболее интенсивно проблема понимания исследуется в герменевтике в плане интерпретации словесных текстов и других памятников культуры. Лишь в последнее время в отечественной науке стали появляться работы о коммуникативной природе понимания и его статусе в процессе общения⁸ . Но об этом размышляли А.А.Потебня, М.Бубер и М.М.Бахтин, однако их идеи остались невостребованными вплоть до последнего десятилетия. Проблема понимания в коммуникативном плане слабо исследована и в психологической науке, которая тоже еще не пришла к целостному изучению природы и психологии понимания и мало внимания уделила ее коммуникативному аспекту. Категория понимания изучалась преимущественно в составе логического мышления и научного знания⁹. Философская мысль тоже еще далека от целостного изучения проблемы понимания и чаще всего рассматривает ее в аспекте научного познания, редко обращаясь к проблеме межличностного понимания в процессе непосредственного общения¹⁰ .

Между тем, процесс общения и понимания стал достоянием художественной литературы с момента ее возникновения и постигнут более глубоко и целостно, чем в философской науке. В художественных сюжетах запечатлено все многообразие форм человеческого общения в единстве с познающим их сознанием. Особая заслуга в исследовании философии и психологии понимания, его предпосылок и условий в процессе общения принадлежит Достоевскому. Не случайно М.М.Бахтин создавал свою концепцию понимания и базирующуюся на ней методологию гуманитарных наук на основе опыта Достоевского. Бахтин провел четкую грань между объяснением и пониманием и отнес понимание к культуре общения. «При объяснении, — писал он, — только одно сознание, один субъект, при понимании — два сознания, два субъекта. Понимание всегда диалогично»¹¹. Истинное понимание возможно только при диалоге равноправных личностей и отношении друг другу как субъекту. Этот принцип понимания — познание себя через другого и другого через себя — был воплощен Достоевским уже в первом его произведении. Макар Девушкин пишет своей подруге: «Узнав вас, я стал, во-первых, и самого себя лучше знать и вас стал любить…» (5, 82). Отношению к герою как объекту, свойственному писателям «натуральной школы», автор «Бедных людей» противопоставил способ самораскрытия персонажей через межличностное диалогическое об
щение духовно равноправных субъектов. Бахтин ограничил свою задачу исследованием культуры и поэтики общения, поисками универсальной методологии гуманитарных наук. Достоевский, помимо этого, сосредоточил свои усилия на уразумении высших истин и путей переустройства жизни в соответствии с ними. Он исходил из более универсальной концепции понимания, ориентированной на содержание и цели человеческого общения.

Бахтин абсолютизировал диалог как форму гуманитарного познания и говорил об открытом словесном диалогическом общении высококультурных собеседников. Достоевский рассматри вал различные диалогические формы общения, в том числе и пути познания другого при интуитивном и неискреннем общении, искал способы проникновения и в потаенное сознание, в те его сферы, которые невыразимы в слове. Он создал более цельную концепцию понимания, его социально-исторических, духовных и психологических предпосылок, сделал акцент на содержании и целях общения и познания.

Онтологические условия понимания, по Достоевскому, — внутренняя свобода, причастность к общей жизни, любовное и непредвзятое отношение к миру и людям как равноправным субъектам. Высшие истины недоступны одинокому сознанию, они являются достоянием коллективного опыта. Больше всего затрудняют взаимопонимание идеологическая и социальная разобщенность, индивидуалистическая направленность сознания. Познавательные способности человека во многом зависят от жизненного и духовно-эмоционального опыта, полноты жизни и состояния души. «Это надо испытать и только тогда поймешь», — писал Достоевский (28(1), 187).

Восприимчивость и психологическую проницательность повышает причастность к чужим судьбам, любовь и сострадание к людям. «Сознание и любовь, что, может быть, и одно и то же, потому что ничего вы не сознаете без любви, а с любовью сознаете многое…», — записано в одной из тетрадей Достоевского (25, 228). Даром откровения обладают у него герои с добрым сердцем, живущие непосредственной жизнью. Соня Мармеладова, князь Мышкин, Алеша Карамазов, старец Зосима более глубоко и истинно постигают людей и смысл жизни, чем герои, обладающие сильным интеллектом и предпочитающие все познавать умом. Психологической проницательности способствуют гармония ума и сердца, религиозное настроение, приближающее к богу

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
O.Н.Осмоловский
Гносеология Ф.М.Достоевского

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1
88 89
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1

и его мудрости.

Сознавая ненадежность рационалистических средств объяснения человека, Достоевский предпочитает дологические формы познания: интуитивное проникновение, прозрение, предчувствие, догадку, откровение, дающее более цельное и объективное представление о сущности жизни и людей. Эмоциональная и интеллектуальная интуиция способны даже восполнить недостаток фактических знаний. Размышляя на эту тему и имея в виду Белинского, Достоевский отметил: «И действительно, он мало или, лучше сказать, предрассудочно понимал Россию и чрезвычайно мало знал ее. Знал Россию фактически, хотя ужасно много постигал инстинктом, предчувствием» (24, 203).

Теоретическое «человековедение» склоняется к завершенным определениям и окончательным выводам, не способно понять потенциальные возможности личности и перспективы ее развития. А в этом Достоевский видел одну из главных целей познания. Кроме того, наука объективирует человека и исследует обособленно различные сферы его жизнедеятельности. При таком специфицирующем подходе ускользает главное — целостный облик индивида как природного, общественного и духовного существа. Целостное постижение человека и его духовной феноменоло гии стало достоянием лишь художественной культуры.

Для Достоевского была мало убедительна логическая форма истины. В его мышлении, как и у каждого писателя, преобладало художественное ви́дение мира, и истина приобретала достоверность, когда она срасталась с эмпирическим образом и приобретала конкретную форму. В его записной тетради есть следующее признание: «Истина, живой образ ее, который я видел, в такой восполненной целости, что не могу больше не верить, что оно не может быть на земле, — и как же мне сбиться. Не имел бы этого образа и сбился-то» (25, 235). Отвлеченные истины срастались у него с конкретными фактами и явлениями и только при соответствии им приобретали для него убедительность.

Достоевский вслед за Шеллингом и романтиками настаивал на том, что для углубления познания необходимо объединить философское и художественное мышление. Это мнение разделяют некоторые современные мыслители. В.В.Налимов причину кризиса современной философской и научной методологии видит в ее рационализации и считает, что «… объединение математических построений с эстетическим началом снимает трудности
логического характера в описании Всего»¹². Логическое мышление познает мир фрагментарно и часто приводит к иллюзорным представлениям и неверным выводам. Художественное мышление синтетично и обеспечивает целостное ви́дение жизни. В нем доминирует непосредственное созерцание, чувственная и интеллектуальная интуиция, контролирующие мысль о мире и человеке. Свои принципы познания человека Достоевский разъяснил в романе «Преступление и наказание», характеризуя манеру письма Сони к родным Раскольникова. «Вместо попыток разъяснения его душевного настроения и вообще всей внутренней его жизни стояли одни факты, то есть собственные слова его, подробные известия о состоянии его здоровья, чего он пожелал тогда-то при свидании, о чем попросил ее, что поручил ей, и прочее. Все эти известия сообщались с чрезвычайною подробностью. Образ несчастного брата под конец выступил сам собою, нарисовался точно и ясно; тут не могло быть и ошибок, потому что все были верные факты» (6, 415). В своих произведениях Достоевский неизменно предпочитает разъяснению характера и внутреннего мира героев драматический способ их раскрытия через непосредственные проявления, создающие в совокупности целостный образ.

Смысловая глубина и масштабность охвата бытия достигается в романах Достоевского во многом за счет символического мышления. Его предельная активность объясняется тем, что он вторгается в неизведанные сферы бытия и таинственные связи человека с иными мирами. Символ, по Юнгу, «… является попыткой выразить такие представления, для которых еще не существует словесное понятие»¹³. Символическое сознание генетичес ки первично, возвращает к первоначалам бытия и выявляет меру схожести или отдаленности прежних и современных представле ний о нем. Оно неотделимо от бессознательного¹⁴, чувственной, мистической и интеллектуальной интуиции и посредством ассоциаций соединяет отвлеченную идею с теми явлениями действительности, сущность которых она выражает. Обретая чувственную форму, отвлеченная идея становится самоочевидной, раскрывает свой подлинный смысл и значение. Обладая гигантским масштабом обобщения, символический образ обнаруживает органическое единство мира, сущностную связь далеко отстоящих друг от друга во времени и пространстве и непохожих по своей внешней форме явлений. Символическое мышление позволило Досто

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
O.Н.Осмоловский
Гносеология Ф.М.Достоевского

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1
90 91
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1

евскому художественно запечатлеть не только картину современного ему мира, его соотношение с прошлым, но и его возможное будущее, мистические прозрения и откровения.

Тема истинного и ложного знания нашла в произведениях Достоевского и сюжетное воплощение. Прокурор Ипполит Кириллович в своей обвинительной речи исходит из логической группировки фактов и рационалистического объяснения характера и мотивов «преступления» Мити Карамазова. Свои эклектические книжные знания о психологии преступления он пытается применять к каждому отдельному случаю, не вникая в личность подсудимого. Прокурор дедуктивно объясняет мотивы отцеубийства подозреваемого «… разнузданностью воли и нравственным падением…» современных людей, «цинизмом и сладострастием» Мити, унаследованным от отца, влиянием на него нигилистической идеологии Ивана, генетической предрасположен ностью к беспутству и т.д. Он не учитывает иррациональность и неоднородность человеческой природы, ее способность противостоять давлению среды, воле обстоятельств и доводам разума. Как раз неведомые силы натуры удержали Митю от рокового поступка. Но обвинитель не вникает в личность подсудимого, не видит в нем благородных задатков, и его теоретические предубеждения приводят к роковой ошибке.

Следователь Порфирий Петрович в уличении подозревае мого идет иным путем. Не имея юридически значимых улик преступления Раскольникова, он ведет психологическое следствие, надеясь достичь целостного представления о его личности и проникнуть в его душу. Не доверяя рассудку, он больше ценит психологические факты и события, выражающие непосредственное сознание. По таким «фактам» — идеологическому и эмоциональ ному содержанию статьи Раскольникова, его обмороку в полицейской конторе, когда речь шла об убийстве старухи, возвращению на место преступления, наблюдению за его поведением и состоянием во время общения — Порфирий Петрович узнает в нем преступника и вынуждает к признанию. В черновом варианте романа «Преступление и наказание» Раскольников не без оснований предполагает, что следователь узнал в нем преступни ка, наблюдая за его поведением и выражением лица. «Али, может, он физиономист. Нет, фактов никаких, но ясно, что за ним следят и ждут фактов для полнейшей психологической достоверности» (7, 191). Порфирий Петрович в молодости тоже прошел
через искушение идей, подобных идее Раскольникова, и поэтому хорошо понимает его.

В заключение следует отметить, что познавательный пафос Достоевского составляет неприятие им упрощенных, фрагментар ных и предрассудочных представлений о мире и человеке, внушенных предрассудками и теоретической наукой. Цельное знание о мире, как он полагал, формируется на основе интуитивно го мышления, синтезирующего в себе опытное и рассудочное знание. На основе их общности слагается образ познаваемого, содержащий в себе более многостороннее, глубокое и конкретное представление, чем то, которое может дать отвлеченное понятие.

Феномен Достоевского составляет сочетание в одном лице гениального художника и гениального мыслителя. Органическое соединение им философского и художественного исследования позволило проникнуть в глубинные сферы человеческого духа и души, которые до сих пор недоступны научному мышлению.

Весь опыт мирового развития запечатлен в духовной и психической природе человека и не может быть освоен, минуя ее. «В человеке — загадка мировой жизни. Решить вопрос о человеке значит решить вопрос и о Боге», — писал Н.А.Бердяев, определяя гносеологическую ориентацию Достоевского¹⁵, неизменно признававшего приоритет психологического познания человека, его сознательных и бессознательных связей с мировым целым. Философия понимания писателя была тесно связана с религиозно-нравственным обоснованием общественной и индивидуальной жизни, необходимости духовного возрождения людей.

Тайну личности и феномен человеческого бытия он видел в наличии внутренней свободы и сосредоточил свои усилия на уяснении ее сущности и разумных пределов. Духовную независимость он также признавал главным условием истинного понимания мира. Высшей свободой и предрасположенностью к прозрениям и откровению обладает религиозное сознание.

Человек как личность уникален, и его субстанциональное «я» раскрывается лишь при феноменологическом подходе и в непосредственном общении. Как показал Бахтин, авторитарному монологическому объяснению человека, свойственному европейской рационалистической метафизике, Достоевский противопос тавлял диалогическое понимание в ситуации межличностного общения.

По мысли Достоевского, сущность человека более полно и

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
O.Н.Осмоловский
Гносеология Ф.М.Достоевского

Диалог. Карнавал. Хронотоп, 1999, № 1
92 93
Dialogue. Carnival. Chronotope, 1999, № 1

глубоко проявляется не в обыденном состоянии, не в настоящем, а в предельном напряжении сил и конечном развитии. Человек познается им экспериментально, в уникальных катастрофических ситуациях, которые возможно создать лишь в художественном сюжете. Непреходящее значение имеет также его опыт постижения бога через человека, таинственных связей людей между собой и с потусторонним миром, психологии общения, познания сущности мира и людей через идеи, исследование нравственно го, трагического и анонимного сознания, неизведанных глубин бессознательного и многих других важнейших проблем человеческого существования.

Но самое значительное достижение гносеологического разума и интуиции Достоевского — создание им прогностического реализма, на основе которого им был произведен глубочайший анализ современной исторической ситуации и предсказаны возможные пути мирового развития и определяемые ими варианты ближайшей и отдаленной судьбы человечества.

¹Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 тт. Л.: «Наука», 1972—1985. Т.30 (1), с.10. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома и страницы.

²Дильтей Вильгельм . Описательная психология. СПб: «Алетейя», 1996, с.227.

³Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М.: «Прогресс», 1988, с.225—226.

⁴Лосский Н.О. Избранное. М.: «Правда», 1991, с.348.

⁵Дильтей Вильгельм . Описательная психология…, с.20.

⁶ Там же, с.27.

⁷Записные тетради Ф.М.Достоевского: Под ред. Е.Н.Коншиной: М.-Л.: «Acadimia», 1935, с.99.

⁸Нишанов В.К. Коммукативная и когнитивная природа понимания. М.: АН СССР, Институт научной информации по общественным наукам, 1989, с.5.

⁹Знаков В.В. Понимание в познании и общении. М.: Институт психологии Российской АН, 1994, с.221.

¹⁰ Там же, с.220.

¹¹Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: «Искусство», 1979, с.290.

¹²Налимов В.В. Вероятностная модель языка: о соотноше
нии естественных и искусственных языков. М.: «Наука», 1979, с.31.

¹³Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. М.: «Прогресс» — «Универс», 1994, с.44.

¹⁴ Там же, с.56.

¹⁵Бердяев Н.А. Миросозерцание Ф.М.Достоевского // Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства: в 2 тт. Т.2. М.: «Искусство» — «Лига», 1994, с.26.

In the article "Gnosiology of Dostoevsky" the basic principles of cognition of man and the world, which are typical for the great Russian writer, are considered. In the author's opinion the philosophic basis of the Gnosiology of Dostoevsky is the organic conception of being in its integrity and unity. Dostoevsky prefers faith, intuition, support on the inner spiritual experience to the rational and empirical cognition. Perceived in this way, man and the world become inexhaustible, enigmatie and uncompleted.On that ground M.Bakhtin's conception of comprehension and communication was created, this conception is compared in the article with the corresponding conception of Dostoevsky.

Орел

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
O.Н.Осмоловский
Гносеология Ф.М.Достоевского